Творческим людям было предписано нести пролетарскую культуру в массы, воспевая борьбу, труд и строительство нового общества. Искусство, созданное исключительно ради искусства, к которому относился любовный романс, было отменено, так как оно отвлекало от важной задачи — строительства мирового социализма.
Изабелла Юрьева
Люди, опережающие свое время, появляются не так часто, и в этом контексте Изабелла Юрьева может показаться тем, кто пришел в мир не вовремя. Ее ретрошлягеры, по звучанию напоминающие эпоху патефонных пластинок и черно-белого кино, словно откликаются на призыв ушедших времен. Уникальный голос певицы переносит слушателей в эпоху, которая осталась в далеком прошлом. Её называли королевой патефона, мадам Аншлаг, белой цыганкой — и все это из-за невероятной способности обратить внимание публики и пронести свою судьбу через все испытания XX века.
Изабелла Даниловна Юрьева родилась в сентябре 1899 года, что знаменует собою конец уходящего XIX века. В ее документах указана другая дата — 1902 год, поскольку многие советские знаменитости стремились подкорректировать свой возраст при введении паспортной системы в свою пользу. Например, известная актриса Фаина Раневская однажды рассказала, что Людмила Орлова уменьшила свой возраст на целое десятилетие.
Настоящее имя Юрьевой — Лейвикова. Ее семья была вовлечена в театральную сферу: родители занимались гримом и костюмами для театра. Отец, Даниил Григорьевич, стал известен как мастер театральных шляп. Семья Лейвиковых, будучи евреями, жила в Ростове-на-Дону и тесно общалась с артистическими кругами. Сосед по дому, впоследствии ставший знаменитым скрипачом Ефремом Цимбалистом, услышал пение молоденькой соседки и убедил ее родителей отвести девочку на занятия к педагогу по вокалу.
Несмотря на противодействие отца, который не хотел, чтобы его дочь выбрала карьеру певицы, Изабелла впервые вышла на сцену в 16 лет. Это событие произошло на открытой летней эстраде в Ростове. Юная певица с ужасом вспоминала, как во время песни ей в рот заполз комар, и, поперхнувшись, она бросилась со сцены. Однако, собравшись с духом, вернулась и продолжила выступление, что было вознаграждено бурными аплодисментами зрителей.
В 17 лет Юрьева переехала в Петроград, чтобы пройти прослушивание у преподавателя консерватории. На тот момент ее старшая сестра Анна уже получала образование в качестве пианистки в этом же учебном заведении. В 1920 году Изабелла начала учиться вокалу под руководством композитора Алексея Владимировича Таскина, который, по его словам, говорил, что голос у Юрьевой был дан самой природой.
Музыка
Хрупкая девушка с глубоким баритоном быстро завоевала популярность, а ее карьера начала стремительно развиваться после дебюта в театре Колизей в 1922 году, где она исполнила шансон «Нищая» Александра Алябьева. В молодые годы Юрьева подписала контракт с ленинградским концертным объединением и начала записывать песни, получая рекордные гонорары, которые на тот момент были невероятными.
Уже в 1920-х годах она стала одной из звезд первой величины, несмотря на то, что ее репертуар целиком состоял из буржуазных и депрессивных произведений. Влюбленные тематики, такие как русский романс и старинные цыганские песни, стали ее любимыми жанрами.
Яркая и светловолосая певица исполняла свои куплеты с подлинной страстью и ненавязчивой лукавостью, благодаря чему завоевала широкую аудиторию среди простых слушателей и высокопоставленных особ, которые не высказывали своего презрения к цыганскому фольклору, в то время как пригласили Юрьеву дать концерты на закрытых мероприятиях в Кремле. Однако с каждым годом жесткость партийной политики возрастала, и на творчество артиста возлагали определенные требования: воспевать труд и пролетарскую культуру, олицетворяя достижение социализма.
Песни о любви и страсти стали восприниматься как смутные и отвлекающие, и это способствовало их осуждению в кругу сторонников социалистической идеологии. Искусство, созданное ради искусства, тогда считалось не просто бесполезным, но даже вредным, и подвергалось гонениям. Исполнение романса оказалось под строгим контролем идеологов, что весьма затрудняло деятельность Изабеллы Юрьевой, поскольку она была лишена возможности заниматься тем, что любила больше всего.
Она упорно отказывалась петь произведения, соответствующие новым конъюнктурным условиям. Её творчество, которое когда-то было источником вдохновения для многих, теперь называли банальным ресторанным. В конце 1930-х годов Изабелла уходила со сцены, однако вскоре ситуация изменилась, и она снова могла выступать. В 1937 году выяснилось, что она вновь была готова к записи своих песен, и её дебютная дискография, состоящая из старинных романсов и песен, была записана в течение четырех лет.
Во времена Великой Отечественной войны певица выступала на фронтах, дав более ста концертов в блокадном Ленинграде. Она была готова исполнять патриотический репертуар, однако солдаты просили ее представить любимые романсы. За это время она исполнила такие песни, как «Синий платочек», «Только раз», «Белую ночь».
В послевоенные годы вновь обострились идеологические требования, и личные чувства стали рассматриваться как мещанство, что сделало лирическую песню и романсы менее популярными по сравнению с новыми шлягерами. Хотя к Юрьевой не было открытого преследования, негативные отзывы со стороны коллег сказывались на её карьере. К примеру, Исаак Дунаевский в статье в издании «Советская музыка» назвал её творчество излишне эмоциональным и чрезмерно чувственным.
Следующий этап в карьере Юрьевой ознаменовался ограничением выступлений только на сборных концертах, куда публика шла лишь из любопытства к двум иным артистам. В промежутке с середины 1960-х годов Изабелла Юрьева окончательно покинула сцену.
Ваша манера петь никуда не годится
Запись первой пластинки за многие годы проходила в условиях серьезного напряжения. Певица была в форме, хорошо знала слова песен, которые пела во время войны, на блокадном Ленинграде, в Сталинграде или в открытых выступлениях на морозе перед солдатами. Основная проблема заключалась в том, что её манера исполнения не соответствовала современным требованиям.
«Эта нота у вас схожа с цыганской», — раздраженно слышала она от звукозаписывающего инженера. Однако она гордилась тем, что именно цыганская манера пения считается эталоном исполнения романса. Теперь же ей предписывали: «Никаких грудных нот! Уберите форте! Меньше эмоций! Пойте спокойнее!» То, что получалось в итоге, абсолютно не устраивало певицу. Романс — это жанр с особенными канонами. В конце концов, Изабелла приняла решение не записывать пластинку.
Гонения на романс вновь усилились в 1946 году. В 1959 году она распустила свой ансамбль, проведя 13 лет в борьбе — но кто может вечно бороться? На пороге космической эпохи она почти поверила, что романси действительно суждено угаснуть.
Но в 1920-х её звали «Мадам Вечный Аншлаг», и её приглашали на выступления по всей стране, где ее всегда с радостью встречали. Уникальная способность петь в цыганской манере пользовалась большой популярностью — её называли белой цыганкой. И уже в 60-70-е годы её голос и мастерство оставались на высоком уровне, о чем она смогла доказать, выступив на своем столетнем юбилее.
Королевское имя
Имя Изабелла казалось неуместным для дочери шляпника, особенно с такой простой фамилией, как Лейвикова. Однако сама Изабелла никогда не задумывалась о смене имени, оно стало ей близким и понятным. Отец был не просто шляпником, а театральным, а мать — гримёршей, что вводило в семью элементы богемной жизни. Театр обязывал своих людей к определенным стандартам, о чем свидетельствовало удачное имя, которое в детстве сокращалось до Беллочки.
Однако время, когда родилась Беллочка, было не лучшим: 1899 год, когда еврейские погромы сотрясали юг Российской Империи. В 1905 году, когда Изабелле Ливиковой было шесть лет, потрясший весь Ростов-на-Дону погром начался с демонстрации, покуда в море гнева, казаков и черносотенцев настаивали, что евреи изорвали портрет царя-батюшки.
Хотя на главной площади не было никакого насилия, несчастные люди стали жертвами погрома. Группы агрессивных граждан шли не только на площадь, оставляя мертвых и раненых, но и вплотную подходили к домам евреев. Некоторое время после этого евреи боялись даже выходить на улицу, отправлять детей в школу, а жившие отдельно стали переосмысливать свою судьбу.
Семья Ливиковых не пострадала, но они остались с памятью о том, как могут быть страшными размышления человеческой натуры. В то время они решали судьбу младшей дочери — решили, что она будет врачом, поскольку в России рано появились женщины-врачи, о чем позаботился активист женского высшего образования Сергей Петрович Боткин. Врачи востребованы всегда, особенно в тяжелые времена.
Хотя Беллочка не мечтала стать врачом, она грезила о сцене и бесконечно любила пение. Вечерами она пряталась к кабаре, где ее не пускали, однако всегда знала, где можно тайком подглядеть за выступлением каторжницы Екатерины Юровской. Юровская пела романсы, а маленькому сердцу Беллочки становилось тревожно от восторга.
В доме Лейвиков происходили постоянные споры. «Я хочу петь»,- настаивала младшая дочь, вновь вдохновленная романами Юровской. «Пой дома! Пой для себя! А о твоем будущем нужно позаботиться»,- пытались убедить её родители, являясь при этом и большими любителями пения, но и не раз сражаясь с сцены. «Я петь хочу для всех!» — утверждала Изабелла, и вскоре родители уступили.
Когда я слушал её, я просто умирал
Недолго спустя она переехала в Москву, где ее голос привлек внимание и предложили петь в театре сада Эрмитаж.
Искренность, задушевность и необычайное обаяние молодой певицы быстро завоевали сердца московской публики.
На её выступления специально приезжает представитель ленинградского концертного объединения Н. Рафаэль, который предлагает ей контракт. На вопросы коллег: «Зачем вы предложили 15 рублей никому не известной девушке за исполнение парочки романсов, когда другие певцы за эти деньги доходили до оперной сцены?» он отвечает: «Когда я слушал её, я просто умирал от восхищения». Это положение заинтересовало артистку, и ей назначили прослушивание в театре Юровского — престижном заведении на Невском проспекте.
Она вышла на сцену в чёрном бархатном платье с длинной жемчужной нитью. В зале находились лишь директора кинотеатров и эстрадные администраторы. Она пела сдержанно и очень деликатно. Исполнив одну, вторую и третью песню, она слышала как аплодисменты раздавались вокруг. Ее начали настойчиво приглашать: «Я беру ее», «Нет, я беру ее». Вдруг один молодой человек, который казался достаточно харизматичным, встал и заявил: «Разрешите, я возьму её к себе». Это был Иосиф Аркадьевич Эпштейн, главный администратор театрального треста и будущий муж певицы.
Они прожили в любви и согласии 46 лет, что были, по словам Изабеллы, самыми счастливыми годами ее жизни.
Иосиф Аркадьевич пожертвовал своей карьерой ради любимой женщины и стал её администратором, сам пишет тексты популярных юрьевских шлягеров, таких как «Ласково взгляни», «Весенняя песенка», «Если можешь — прости» (свои стихи он подписывал псевдонимом — Аркадьев).
«При муже я даже не знала, что такое сходить за хлебом», — вспоминала певица. — «Каждое утро Иосиф Аркадьевич дарил мне цветы и плитку шоколада».
Разумеется, у нее было множество поклонников. Еще до встречи с Аркадьевым, её руки и сердца добивался американский миллионер Арманд Хаммер, а во время брака — ее внимания искали Самуил Маршак и Михаил Зощенко.
Однако самыми преданными поклонниками певицы были обычные зрители. В двадцатых годах она как-то выступала на открытой сцене сада «Эрмитаж». Концерт закончился поздно вечером, и когда она с мужем шла по темной, слабо освещенной улице, они услышали шаги позади. Она испугалась, но муж спокойно сказал: «Не бойся, я с тобой». К ним подошла группа беспризорников, и её вожак сказал: «Дяденька, не бойтесь, мы её не тронем. Уж больно хорошо она поет, так за душу берёт. Мы вас до самого дома проводим». Вот такие были её поклонники.
Пунчик, приезжай.
Публика с восторгом воспринимала концертные выступления артистки. Критики отмечали её требовательный вкус и самобытность интерпретации, одобрительно отзывались о необычайной красоте ее проникающего сильного голоса и легкой, доверительной манере пения, изобилующей лукавинкой. В середине 20-х годов Юрьева заняла одно из ведущих мест на эстрадном олимпе. На афишах Колонного зала её имя писали крупными буквами, а чуть ниже — имена других знаменитостей: Василий Качалов, Вера Дулова, Екатерина Пельтцер.
В 1926 году Изабелла Юрьева с мужем провела время во Франции. В Париже она давала концерты и имела огромный успех, буквально очаровывая французскую публику. Ей предлагали невероятные контракты: выступления в знаменитой «Олимпии», съемки в главной роли во франко-испанском фильме, а также предлагали остаться в благополучной Франции. Однако она отказалась.
Наверно не все знают, но её сын Володя родился в парижском такси, когда супруги ехали в роддом. К сожалению, ребенок родился с врожденным пороком сердца и, прожив чуть больше года, скончался в Ленинграде (где проживали родственники Иосифа). Муж не поддавался на уговоры поучаствовать в похоронах ребенка. А спустя два дня ей пришлось выступить на сцене дорогого мюзик-холла на площади Маяковского. Директор мюзик-холла Э. Дакман, когда она сообщила, что не может выступать из-за смерти ребенка, спокойно ответил: «Публику не интересует ваша личная жизнь. Она пришла развлечься». И, сдерживая слезы, она спела, удерживаясь за стул. А в ложе над сценой плакала опереточная прима Клавдия Новикова, ее подруга, которая все это знала.
Однажды ночью раздался телефонный звонок: «Товарищ Юрьева! Сейчас за вами придет машина, вы поедете в Кремль на концерт». Изабелла с недоумением попросила позвать кого-нибудь из выступающих артистов. Вскоре она услышала голос Козловского: «Пунчик, приезжай, здесь концерт, тебя ждут». Изабелла согласилась, если с ней поедет муж: «Мы с ним никогда не разлучаемся!»
В банкетной комнате, откуда вызвали на сцену, Изабелла сидела рядом с Козловским. И вдруг неожиданно вошел Сталин. Он поздоровался со всеми, задержал взгляд на Юрьевой и так же внезапно вышел.
Личная жизнь
Изабелла Юрьева всегда привлекала внимание благодаря своей привлекательной внешности. Фотографии тех лет передают безупречный овал ее лица, тщательную укладку мягких локонов и правильные черты красивой девушки. Нельзя не заметить, что поклонники ее не оставляли в покое: Михаил Зощенко, Самуил Маршак и даже Иосиф Сталин, как считалось, не устояли перед ее красотой и обаянием. Но по-настоящему счастлива Она была лишь с одним мужчиной — поэтом-песенником Иосифом Аркадьевым (Эпштейном).
Влюбленная пара поженилась в 1925 году и провела вместе почти полвека. В 1971 году Изабелла стала вдовой, когда ушел из жизни ее бесконечно любимый супруг. Иосиф писал для неё песни и работал её администратором.
Он был автором таких известных композиций, как «Весенняя песенка», «Если помнишь, если любишь», «Если можешь, прости», которые прочно вошли в репертуар певицы. Муж горел желанием защитить её от настойчивых поклонников, сопровождал ее на гастролях и заботился о её быте. Он мечтал сделать её жизнь похожей на сказку: в медовый месяц супруги отправились в Париж.
В этом счастливом браке у них родился сын Владимир. К сожалению, сынок оказался неизлечимо болен с врожденным пороком сердца; ему не исполнилось и двух лет. У супругов была квартира в Москве на Трехпрудном переулке и дача в деревне Валентиновка, где они проводили время, радуясь общению друг с другом. Они обожали кататься на лодке по реке Клязьма и вечерами устраивали посиделки с друзьями. Всегда присутствовал такой момент: они никогда не расставались, и смерть Иосифа стала для Изабеллы полным разрушением.
Смерть
Изабелла всегда с большими заботами относилась к своей внешности. Даже в преклонном возрасте ей удавалось сохранить свой стиль, обаяние, изящество. Певица имела глубокое чувство собственного достоинства и не могла позволить себе выглядеть недостойно на публике. Лишь до последних дней своей жизни, ей удалось сохранить изящную прическу и безукоризненную грацию, и она уделяла особое внимание маникюру и макияжу. Поздние записи, сделанные 93-летней певицей, поразили всех своим звучанием и силой голоса, несмотря на то что она не выступала на сцене десятилетиями. В возрасте 93 лет Изабелла Юрьева была удостоена звания Народной артистки Российской Федерации.
Заслуги певицы в исполнительском искусстве были отмечены в июне 1996 года, когда ей была открыта именная звезда на «Площади Звёзд» перед гостиницей «Россия», в честь белой цыганки Изабеллы Юрьевой.
Интригующая судьба певицы, хотя и слегка измененная, легла в основу романа «Венерин волос» известного писателя Михаила Шишкина.
На протяжении многих лет певица оставалась в безвестности, не появлялась на публике и вела уединенный образ жизни. Участия в новых записях и концертах её не было, однако лишь ценители русского романса иногда беспокоили ее просьбами об интервью, и Изабелла никогда не отказывала, охотно встречалась с журналистами.
Королева романса дожила до своего столетнего юбилея, отмечая его 7 сентября 1999 года в концертном зале «Россия». В юбилейном концерте звучали песни Изабеллы Юрьевой, которые исполняли более молодые исполнители — Нани Брегвадзе, Людмила Зыкина, Иосиф Кобзон. В этот вечер сама Юрьева также вышла на сцену, и, по просьбам поклонников, исполнила отрывок одного из своих любимых романсов о хризантемах, предварительно заметив, что будет петь «как сможет» — главное, вживую, без фонограммы.
К столетию Изабелле Юрьевой был вручен орден «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени.
Сердце Изабеллы Юрьевой остановилось 20 января 2000 года, что означало, что она вступила в 101-й год своей жизни. В таком возрасте нет необходимости обсуждать причины её смерти — она наступает по естественным причинам, связанным со старостью. Прощание с легендой романса прошло на сцене Театра эстрады, после чего тело покойной было кремировано, а прах перенесли на столичное Донское кладбище в фамильную могилу, где уже покоились её муж и сестры.
Ссылки
Наша задача — предоставить актуальную и достоверную информацию. Если вы заметили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter.
Чаусы — мама, Ростов — папа?
Даже в начале XX века в Чаусах находилось всего три кирпичных дома, а все остальные 718 жилых построек были деревянными. Весной и осенью местечко погружалось в грязь и лужи, а тротуары, там, где они были, представляли собой доски и бревна.
По переписи 1897 года количество жителей в Чаусах составляло 5914 человек, из которых 3251 были евреями. Это типичная ситуация для белорусских местечек той эпохи, поскольку из-за известной черты оседлости евреям практически запрещалось покидать свое место жительства. Из 5094 жителей Чаусов, многие были зарегистрированы как мещане.
Наиболее важно отметить, что большая часть еврейского населения была неграмотной. В Чаусах функционировало 7 школ, среди которых городское приходское училище, еврейское училище и хедеры. Однако число культовых заведений превышало число школ — в местечке было 12 церквей и синагог.
Следует отметить, что с еврейской частью населения была менее распространена неграмотность — согласно религиозным предписаниям, каждый иудей обязан знать Тору, что вынуждало многих изучать грамоту хотя бы в минимальных объемах. Среди жителей местечка был раввин Калман Чаусский, которого долго почитали за подвижническую жизнь как святого.
Однако простым обывателям в Чаусах жилось тяжело. Чрезмерная плотность населения из таких же мелких торговцев и ремесленников создавала условия, аналогичные еврейскому гетто с высокой степенью безработицы и бедности. Из 34 заводов местечка всего 86 человек находились на работе. Это означало, что на каждый завод, по своей сути — кустарную мастерскую — приходилось по 2.5 рабочего. Не случайно в энциклопедии Южакова записано про Чаусы, несмотря на статус уездного центра: «Торгово-промышленное значение не имеет».
Весь доход городского самоуправления в 1900 году составил 5434 рубля, при этом расходы значительно превышали доходы. Но рождаемость в Чаусах, благодаря тогдашним традициям и религиозным представлениям, почти на треть превышала смертность. Тем не менее, избыточное население всеми способами стремилось покинуть местечко.
Таким образом, чаусский мещанин Мордух-Мовша Лейвиков с семьей решил переехать на юг, в бурно развивающийся и многообещающий Ростов-на-Дону. Представляя себе, как замечательно резкие городские улочки и многоэтажные дома поразили жителей белорусского штетла. Жители Ростова радовались появлению новых жителей, пока поведение еврейской общины не привело к опасности затопления их города.
В январе 1883 года шапошник Гдалий Лейвиков женился на девице Шейне-Фейге. Следует отметить, что невеста не придерживалась традиционных взглядов, ибо уже в марте того же года у новобрачных родилась дочь Гитель (в дальнейшем Екатерина). Вскоре молодую семью ожидали тяжелые испытания: в Ростове-на-Дону разразился еврейский погром. Поводом к нему послужила коронация Александра III и то, что в покушении на его отца, Александра II, участвовала народоволка Геся Гельфман из Мозыря. Но на самом деле, через антисемитский погром местная буржуазия сводила счёты со своими еврейскими конкурентами, а темные массы — просто давали волю своим инстинктам к грабежу.
Королева романса
Безусловно, природные таланты певицы были выдающимися — до конца своей жизни Изабелла Юрьева так и не научилась читать ноты, все песни она разучивала на слух. Тем не менее, её голос и красота всегда поражали всех. Артистизм у неё был врожденный, что делало ее выступления уникальными и неповторимыми.
Существует мнение, что Белла успела выступить даже на фронтах гражданской войны. Однако она часто сталкивалась с критикой музыкальных рецензентов, которые осуждали её за мещанские романсы и мелкобуржуазность. С 1937 года Изабелла Юрьева записала на пластинку одну из своих первых песен «Саша, ты помнишь наши встречи….», которая впоследствии стала известным шлягером в исполнении Клавдии Шульженко.
Существует мнение, что любимицей Иосифа Сталина была сама Изабелла Юрьева и она неоднократно выступала перед ним в Кремле. По легенде, советским руководителям было интересно слышать от Юрьевой, как и от других мастеров искусства, народное творчество, а не про официальные темы. Постепенно в Советском Союзе начали отходить от жестких революционных подходов к искусству, возвратившись к классическим традициям. Пара Юрьева-Эпштейн вскоре начала путешествовать по Москве на крайслере, и даже говорили, что такой лимузин был лишь у наркома НКВД Ежова. Гонорары певицы вместе с доходами успешного театрального администратора позволили им возвести дачу в Подмосковье с шестью балконами.
Однако критики не оставляли Юрьеву в покое: в конце 1930-х сам Исаак Дунаевский требовал пересмотреть её репертуар, привести его в полном соответствии с культурно-идеологическими установками того времени.
С началом Великой Отечественной войны у Юрьевой появилась возможность выступать с фронтовыми бригадами, исполняя как традиционные романсы, так и современные лирические песни. Она побывала на Карельском фронте, в разрушенном Сталинграде и в госпиталях.
В 1955 году всем предыдущим исполнителям предложили уходить на пенсию, на волне десталинизации. Однако зачастую за подобной идеологической движухой стояли личные интересы со стороны конкурентов. Изабелла Юрьева официально покинула музыкальную сцену в 1966 году.
На протяжении долгого времени знаменитая певица оставалась в состоянии полного забвения, несмотря на то, что в 1970-х романсы вновь пользовались популярностью в Советском Союзе. В 1992 году Изабелле Даниловне присвоили звание заслуженной артистки России. Умерла Изабелла Юрьева в январе 2000 года, дожив до 100 лет. До самого конца своей жизни она сохраняла присущее ей обаяние, чувство достоинства и жизнелюбия.
