Заговорщики обращались с императрицей довольно грубо – к телу убитого мужа её не позволили подойти, а один из братьев Зубовых даже резким тоном заявил: «Вытащите отсюда эту бабу!» На недовольство Марии Фёдоровны относительно возникавших вопросов по поводу власти один из заговорщиков, Беннигсен, резко ответил: «Мадам, не играйте комедию.»
Мать Мария. Жена Павла I — самая многодетная императрица в истории России
XVIII век в истории России часто называют женским, так как в это время на русский престол четырежды восходили женщины. Подобного матриархата в русской истории не наблюдалось ни до, ни после этого периода.
Мария Фёдоровна Романова, супруга императора Павла I, оказалась ярчайшим контрастом своим предшественницам. Вместо того чтобы погружаться в политические интриги и амурные похождения, она предпочитала посвящать всё своё время семье — мужу и детям.
Однако жизнь этой женщины, которая была признана современниками идеальной супругой и матерью, оказалась довольно сложной и полной испытаний.
София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская появилась на свет 14 (25) октября 1759 года в Штеттинском замке, который стал родиной и для её будущей свекрови Екатерины Великой. Её отец, принц Фридрих Евгений Вюртембергский, как и отец Екатерины, служил прусскому королю и был комендантом Штеттина.
На этом сходство между двумя русскими императрицами заканчивается. Если юная Екатерина уже в детстве играла с мальчишками, проявляя свои выдающиеся умственные способности и честолюбие, то София-Доротея соответствовала общепринятым в обществе представлениям о роли женщины.
Запасная невеста
С юных лет София-Доротея воспринимала установку, что хорошая женщина должна посвятить свою жизнь рождению и воспитанию детей, заботе о муже и разумному ведению домашнего хозяйства.
Воспитанная в духе этих убеждений, София-Доротея была предназначена для замужества с принцем Людвигом Гессенским, помолвка между ними была заключена. Однако вскоре вмешались непредвиденные обстоятельства.
15 апреля 1776 года в Петербурге при родах умерла первая жена наследника престола Павла Петровича, Наталья Алексеевна, которая, к слову, была родной сестрой жениха Софии-Доротеи.
Павел переживал смерть своей супруги, однако его мать, императрица Екатерина Великая, была более обеспокоена тем, что у сына нет наследника. Она решила решить эту проблему любой ценой и снова занялась поисками невесты.
София-Доротея ранее уже находилась в списках потенциальных невест, но в тот момент, когда появлялась возможность выбора, ей было всего 13 лет, о чем свидетельствовали её физические возможности для скорого материнства, поэтому её кандидатуру отклонили.
После кончины Натальи Алексеевны Екатерина вспомнила о Софии-Доротее; к тому времени ей исполнилось 17 лет, и, как сочла императрица, молодая женщина была готова к замужеству с Павлом.
Как жена Павла I превратилась из восковой принцессы в чугунную императрицу
Получайте на почту одну самую читаемую статью раз в день. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Второй супруге Павла I, Марии Фёдоровне, пришлось пройти путь метаморфозы от восковой принцессы до чугунной императрицы. София Мария Доротея Вюртембергская, будучи воспитанной согласно взглядам своего времени относительно роли женщин, стремилась сделать приятным жизнь своего супруга и родила ему десятерых детей. Однако когда идиллия в их отношениях начала рушиться, в ней пробудилась волевая женщина, и если бы она проявила такую натуру с самого начала, их отношения с Екатериной II могли бы развиваться в более союзническом ключе, как и планировала императрица.
Инструкция для императрицы: или как произошло знакомство Марии-Доротеи с наследником русского престола и чем впечатлил жених заморскую невесту
Портреты Павла и Софии Доротеи./Фото: img-fotki.yandex.ru
София Вюртембергская была замечена как подходящая кандидатура в невесты для Павла I, когда ей исполнилось всего 13 лет. Несмотря на то, что она соответствовала всем требованиям, единственным препятствием был её слишком юный возраст. Поэтому выбор пал на принцессу Гессен-Дармштадтскую Вильгельмину. Однако её молодая супруга умерла через три года после тяжёлых родов. В результате этого Екатерина вспомнила о Софии, которой на тот момент исполнилось 17 лет.
Знакомство будущих супругов состоялось в Берлине, где значительную роль в организации их свадьбы сыграл король Пруссии Фридрих II, при содействии которого помолвка с предыдущим женихом Софии (принцем Людвигом Гессенским) была аннулирована. Павел I был очарован своей невестой — она была умна, воспитана и выглядела привлекательно. Молодая принцесса, в свою очередь, произвела положительное впечатление на жениха, когда выразила своё одобрение геометрии, объявив о её полезности для развития умственных способностей. Она быстро овладела русским языком. Павел I, оценив все достоинства своей невесты, не упустил возможности вручить ей свод правил, которые она должна была строго соблюдать после бракосочетания. Тем не менее, Софию это не обидело — она восприняла такой шаг как проявление заботы, основанной на опыте её жениха из его неудачного первого брака.
Почему Екатерина II называла свою невестку восковой императрицей
Павел Петрович представляет Екатерине II свою невестку./Фото: avatars.mds.yandex.net
Принцесса София придерживалась традиционных взглядов на роль и место женщины в семье и обществе: её обязанностями были ведение домашнего хозяйства, воспитание детей и забота о муже, в то время как в обществе она занималась благотворительностью. Несмотря на это, она оказалась достаточно образованной и создала литературный салон в Павловске, который посещали известные музыканты, художники и литераторы. Сам Павловск также был преобразован в соответствии с её вкусом.
Супруги испытывали взаимную любовь и вели счастливая жизнь, избегая политики и дворцовых интриг. Однако такой статус-кво не устроил Екатерину II — она желала иметь в лице невестки союзницу. Хотя София была почтительна к императрице и подчинялась, этого оказалось недостаточно для Екатерины. Направляясь к решению проблемы с наследованием, Екатерина II укрепила свою власть и готовила другого наследника — старшего ребёнка Павла и Марии, Александра. Младенца сразу же забрали у матери, и его воспитанием занималась только императрица. Позже она также забрала у родителей и сына Константина, делая то же самое с целью воспитания достойного наследника. Невестка смирилась и полностью подчинялась воле царицы, что вызывало у Екатерины II ассоциации с воском, к которому можно легко было приложить силу.
Смерть Павла
Когда Павел скончался, Мария удивила всех своим поведением. Даже после такого трагического события она оставалась спокойной, создавая впечатление полного равнодушия к смерти мужа. Безусловно, скорбь была, но окружающие заметили, что горе казалось искусственным.
Её игра в горевание была настолько неубедительна, что кто-то даже предложил ей прекратить притворяться.
Когда ей сообщили о том, что Павел был убит в результате заговора, она не проявила особого удивления и сразу начала требовать, чтобы её признали императрицей! Её старший сын был в полном замешательстве от подобного поведения матери, ведь отец ушёл всего лишь час назад, а она уже настаивала на своём статусе правительницы!
При этом к сыну она тоже испытывала пренебрежение, как будто он не заслуживает заменить отца на императорском посту. Такие требования только усугубили стыд Александра за собственную мать, хотя частично Мария все же уступила и согласилась стать регентом.
Почему императрица вдруг стала хладнокровной?
Определить причины, по которым Мария Фёдоровна внезапно проявила такую холодность и чувствовала себя властной, в то время как ранее была скромной и покорной, крайне сложно. Возможно, её поведение было вызвано изменами супруга, или это могла быть простая игра в бедную овечку.
Предположительно, всё это время она преданно занималась семьёй, рождала множество детей и лишь ждала своего часа для того, чтобы занять место во главе.
Исследователи также предполагают, что она не желала смерти своему мужу, несмотря на то что он почти не обращал внимания на нее, даже оскорбляя и безосновательно обвиняя в изменах.
Многие вскоре стали считать, что её требование признать себя полноценной правительницей было вызвано стремлением восстановить утраченные уважение и достоинство среди окружения, продемонстрировав свое превосходство перед женщинами, с которыми общался её покойный муж.
Возможно, именно так и было. Но теперь истина, вероятно, навсегда остаётся неразгаданной.
В благотворительных учреждениях
В 1796 году, когда Павел I взошёл на русский престол, Мария Фёдоровна стала императрицей и сразу же начала заниматься благотворительностью.
Ещё при Екатерине Великой в Петербурге было основано Императорское воспитательное общество благородных девиц, впоследствии ставшее Смольным институтом. Мария Фёдоровна стала его начальницей и быстро привлекла значительные пожертвования. Кроме того, она провела реформы, существенно увеличив минимальный возраст поступления. Ранее он составлял всего пять лет, что фактически превращало институт в дошкольное учреждение.
Тем не менее, ей также подчинялись воспитательные дома как в Петербурге, так и в Москве. Однако там возникла другая проблема: отсутствовали ограничения на количество подопечных, принимаемых в этих учреждениях. Этим фактом возникала огромная скученность, что в свою очередь приводило к ужасающим условиям антисанитарии, болезням и смертям.
Мария Фёдоровна и здесь нашла решение: теперь в каждом доме разрешалось содержать не более пятисот воспитанников. Но что делать с остальными? Отправлять на улицу? Конечно, нет. В России имелись множество государственных деревень, где их могли бы приютить — к добропорядочным и надежным крестьянам.
Смертоубийство
В 1801 году развёрнулась ужасающая трагедия: заговорщики убили любимого мужа Марии Фёдоровны. В момент расправы она находилась в соседней комнате и всё прекрасно слышала, но вмешаться не имела возможности, так как дверь была заперта.
Императрица отчаянно пыталась пробиться к ним, однако её не пускали и насмехались над ней. Даже после того, как императора больше не стало, она несколько часов отказывалась признавать власть нового царя — своего сына Александра.
Невозможно представить, какие страдания она пережила в эту ужасную ночь.
Позже она начала требовать у Александра I казни убийц, но тот отказался выполнять её требование — ограничился лишь их высылкой.
Сама вдовствующая императрица, чей статус изменился, стала сильно меняться, она стала выглядеть старше и потеряла привлекательность, спрятавшись от глаз в Павловске. Генерал-майор Николай Александрович Саблуков вспоминал: «Здесь, подобно печальной тени, удручённая горем, Мария Фёдоровна, одетая в глубокий траур, бродила по ночам среди мраморных памятников и плакучих ив, проливая слёзы в течение долгих бессонных ночей. Нервы её были настолько напряжены, что малейший шум испугал её и заставлял бежать. Даже постель, на которой Павел испустил последний вздох, с одеялами и подушками, пропитанными его кровью, была привезена в Павловск и помещена за ширмами, рядом с опочивальней государыни.»
В Павловске Мария Фёдоровна построила мавзолей для своего мужа-благодетеля. Внутри него располагалась фигура женщины, склонившейся в скорбной позе перед траурной урной. Мавзолей был воспет Жуковским:
И вдруг пустынный храм в дичи передо мной;
Заглохшая тропа; кругом кусты седые;
Между багряных лип чернеет дуб густой
И дремлют ели гробовые.
Воспоминанье здесь унылое живет;
Здесь, к урне преклонясь задумчивой главою,
Оно беседует о том, чего уж нет,
С неизменяющей Мечтою.
Родные всячески пытались отвлечь вдовствующую императрицу от печальных мыслей. Весной 1803 года в Павловске с размахом отметили день ангела её второго сына, великого князя Константина Павловича. Среди приглашённых был также знаменитый французский воздухоплаватель Андре-Жак Гарнерен. Он показал необычайное представление: отправил в воздух кошку на воздушном шаре, а затем, с помощью специального устройства, пережёг канаты, и шар устремился в неизвестность, в то время как кошка на зонтике, словно парашютист, благополучно опустилась на траву в Павловске.
Но что ей могла значить эта кошка?
Биография
София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская родилась 14 октября 1759 года в Штеттине.
Её отец, принц Фридрих Евгений Вюртембергский, служил прусскому королю и только под конец жизни стал владетельным герцогом Вюртембергским. В рамках женского образования юная принцесса усвоила множество взглядов, среди которых выделялось мнение о том, что женщинам не следует слишком много знать. Она должна была сосредоточиться на воспитании детей, ведении дома и контроле за расходами — вот ее настоящий путь и философия.
В 1776 году, после смерти первой жены цесаревича Павла, Натальи Алексеевны, Мария Фёдоровна вышла замуж за наследника престола России.
Начало супружеской жизни великокняжеской четы описывается биографами с восторгом. Тем не менее, оно было далеко от идиллического: в сердце Павла Петровича оставалась рана, нанесённая смертью первой жены, великой княгини Натальи Алексеевны, а также её неудачным романом с лучшим другом — Андреем Разумовским. Шестнадцатилетняя принцесса Вюртембергская несла в душе горькое воспоминание о грубом торге за её руки между принцем Гессен-Дармштадтским и русским двором.
Тем не менее, все условности были соблюдены: «Я нашел свою невесту такой, какой только мог желать себе!» — признавался Павел Петрович своей матери. «Богу известно, каким счастьем представляется для меня вскоре принадлежать Вам!» — заверяла своего жениха будущая Мария Фёдоровна.
Окружающие считали, что великий князь получил идеальную спутницу жизни. Её миловидность, доброжелательность и стремление угодить мужу и свекрови быстро принесли свои плоды: наследник выглядел влюблённым и счастливым. Екатерина не могла нарадоваться на юную пару; благодаря этому улучшились и её отношения с сыном. Достоинства молодой супруги, несомненно, были заметны: её домашнее образование, основанное на передовых идеях Руссо, гармонично сочеталось с строгим воспитанием, культивировавшим порядок и экономию.
Однако две самые близкие к Павлу женщины оказались совершенно разными. Первоначальные восторги Екатерины по поводу невестки быстро отошли на задний план, и она стала замечать, что София стремится стать опорой мужу, который, по её мнению, был недооценён. В душе императрицы, которая не испытывала подобного чувства в своем браке, зародилось недовольство и раздражение.
Мария Фёдоровна продолжала стараться изо всех сил, не осознавая, что её немецкие добродетели воспринимаются в России совершенно иначе, и не замечая, что её неумолимое подчинение чужой воле вызывает внутреннее сопротивление.
С 1777 года Мария Фёдоровна неустанно расширяла династию, стремясь создать семью в соответствии с монбельярскими традициями. Однако её ожидания на организацию настоящего семейного счастья не оправдались. Рождение первенцев — сыновей разрешило вопрос о престолонаследии, но обернулось унижением для молодых супругов, которых, по мнению царственной бабки, не следует воспринимать всерьёз, ведь они лишь мешали воспитанию детей. Екатерина сразу после родов забрала у родителей Александра и Константина, не намереваясь позволить взрослым влиять на воспитание своих наследников.
Из записок Марьи Сергеевны Мухановой, фрейлины высочайшего двора.
«Вдовствующая Императрица, согласно её статусу, должна была получать 200000 рублей карманных денег, но Государь предложил ей принять миллион; из этого миллиона она тратила на свои прихоти и туалеты только 17000 рублей. Всё остальное раздавалось бедным, а также она составляла капитал для своих учреждений. Великим Князьям она имела обыкновение дарить по 10000 рублей на именины; но в 1812 году приостановила на год эти подарки, объяснив это необходимостью помогать раненым и сиротам. Она постоянно занималась вопросами своих учреждений, ничто не могло отвлечь её от этих занятий: ни путешествия, во время которых она читала и писала в карете, ни сердечные огорчения. Когда привезли тело Александра Павловича в Петербург, она и тогда делила своё время между молитвой у его тела и своими делами; между тем император Александр был главным предметом её любви в жизни. Детей, воспитанных в её заведениях, она никогда не забывала, а на протяжении жизни всегда оказывала им помощь, заботилась о каждом из них. Никто из служащих ей не умирал во дворце иначе, как в её присутствии. Она успокаивала всех до конца и всегда закрывала глаза умирающим. Однажды, услышав от врачей, что одна их камер-юнгфера, жившая на Васильевском острове, страдает от рака груди, и что её можно было спасти, но она отказывается от операции, если во время её проведения не будет самой Императрицы, она отправилась к ней и держала её голову на протяжении всей операции. Она тщательно следила за воспитанием детей и не забывала приносить им сладости и другие радости. Один мальчик долго не мог встать с постели из-за болезни, и она, даже находясь в Москве, посылала ему рисунки, карандаши и различные игрушки. С каждым курьером ей доносили новости о его состоянии здоровья. Когда назначались почётные опекуны, выбор был самым строгим, и с каждым из них она переписываться сама каждую неделю, интересуясь воспитанниками и воспитанницами, их поведением и здоровьем, и всегда давала мудрые и человеколюбивые советы. Директрисы учебных заведений были в большом почёте, имели голос в Опекунском Совете и не играли роли старших классных дам и угодниц почётных опекунов. Это происходило потому, что они имели право переписываться с Государынин и представлять ей свои нужды. По крайней мере, такой привилегией пользовалась госпожа Цеймерн. Все воспитанницы института при Воспитательном Доме пользовались покровительством и могли возвращаться туда, когда становились недовольны своими местами в частных домах. Всё это было тщательно продумано добрым сердцем для блага, радости и спокойствия всех под её опекой. Это было не сухое, безжизненное покровительство, а материнская забота. Посещение её в институте всегда воспринималось как настоящий праздник. Слышалось: «Maman, maman! Mütterchen!» — отовсюду. Однажды за большим обедом она приказала убрать десерт и отправить его в какой-нибудь из институтов поочерёдно. И как же она просила в своём духовном завещании опекунов помнить, что главной целью всех действий должно быть благодеяние! Особое внимание её уделялись брошенным матерями младенцам. Однажды мой отец, почти всегда её сопровождавший в визитах к заведениям, был поражён тем, что она так нежно целовала маленькие ручки этих несчастных детям, осматривала их бельё и прочее. «Ах!» — отвечала она, — «все эти брошенные дети теперь мои и во мне должны находить заботу, лишённые её!» В последние годы её жизни Государь, обнаружив Обуховскую больницу для умалишённых в крайне жалком состоянии, попросил императрицу Марию Фёдоровну взять её под своё покровительство, что она с радостью сделала, и многие находящиеся там больные смогли выздороветь благодаря её доброму обращению. Она подходила к ним, позволяла целовать свою руку, что не мало удивляло моего отца, — и больные называли её «благодетельная мадам». Она решила устроить для них загородный дом, где у каждого был бы свой садик. Всё это она придумывала сама, но также обращала внимание на теорию, созидательно слушая и читая их. Единственный упрёк, который можно сделать в адрес Марии Фёдоровны, это то, что она слишком увлеклась всем немецким и часто приглашала немцев в Россию; однако это было результатом её любящего сердца, которое не могло расстаться с ранними привязанностями. Она не имела выраженных государственных взглядов — кто в то время действительно знал о России? Всё мы знали её лишь из иностранных книг. Благодаря обществу, так называемых, славянофилов, мы значительно узнали о своём народе и начали его любить с полной силой, а затем великое дело освобождения крестьян завершило наше воспитание. С того времени стало неловко не любить Россию.»
