В действительности, главной ценностью Христофора Андреевича являлась его мать, свекровь Дашеньки, наставница цесаревен, назначенная на этот важный пост еще при Екатерине II. Какие бы ни были личные качества, при таком родстве это также является серьезным преимуществом.
Ливен, Дарья Христофоровна
Княгиня Дарья Христофоровна Ливен, в девичестве Доротея фон Бенкендорф (17 декабря 1785 — 27 января 1857), — выдающаяся светская дама первой половины XIX века, тайный агент русского правительства в Лондоне и Париже, получившая прозвище дипломатической Сивиллы. Она вошла в историю как первая женщина-дипломат России.
Происходила из старинной аристократической семьи Бенкендорфов. Являлась дочерью рижского военного губернатора генерала от инфантерии Х. И. Бенкендорфа и сестрой шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа, с которым в течение многих лет поддерживала переписку.
К сожалению, мать Дарьи Христофоровны умерла 11 марта 1797 года за границей, где проходила лечение от ревматизма. Это заболевание будет также мучить и её дочь на протяжении всей жизни. После смерти матери Дарья и её сестра Мария (1784-1841) остались под попечением императрицы Марии Фёдоровны, которая приняла решение поместить их в Смольный институт, несмотря на то, что девушки уже были достаточно взрослыми. Императрица каждую неделю навещала сестёр.
Замужество
Получив образование, которое считалось одним из лучших в то время, Дарья владела четырьмя языками, а также изучала музыку и танцы. В феврале 1800 года Дарья и Мария завершили обучение в институте, после чего императрица занялась их судьбой, подыскивая подходящих женихов. Старшая из сестёр, Мария Христофоровна, вышла замуж за генерала И. Е. Шевича и стала фрейлиной императрицы.
Дарье Христофоровне, которая уже в 1799 году была назначена во фрейлины, императрица подыскала достойного жениха в лице графа Аракчеева. Однако Дарья была безмерно испугана этой кандидатурой, и вскоре императрица нашла ей другого избранника. Таким образом, выбранным стал 26-летний граф Христофор Андреевич Ливен, который был военным министром и любимцем императора Павла I. Матери обоих женихов были близкими подругами императрицы, что также облегчало будущее паре. Молодые люди сразу же соблазнили друг друга, и 24 февраля 1800 года они заключили брак.
Первые годы совместной жизни Дарья Христофоровна наслаждалась беззаботной жизнью в Санкт-Петербурге. Она часто бывала в компании императорской семьи, пока её супруг строил карьеру в армии. Она увлекалась светской жизнью, активно развлекаясь на балах, и не раз флиртовала с представителями высоких кругов, включая роман с великим князем Константином Павловичем и недолгий интерес к князю П. П. Долгорукому.
В 1809 году граф Ливен был назначен посланником в Берлин, где Дарья Христофоровна приобрела известность как владелица литературно-политического салона. Она находила жизнь в Пруссии скучной и мелочной, поэтому всячески старалась провести время с детьми, отправляясь с ними на отдых в деревню, на море или на курорты. Дарья надеялась, что их назначение в Берлине будет непродолжительным.
30 июня 1812 года Ливены покинули Берлин. Проведя несколько месяцев в Санкт-Петербурге, в конце октября 1812 года они отправились в Лондон, где Христофор Ливен был назначен на новую должность.
Первые сведения
Когда Христофора Ливена отправили служить в Берлин, Дарье было всего 24 года. Именно в тот период, чувствуя ностальгию, она произнесла знаменитую фразу: «Казаться дурой в течение еще нескольких лет — это жестоко». В Берлине Дарья открыла светский салон, который стал местом притяжения для самых высокопрофильных гостей. Она внимательно слушала разговоры своих приглашённых и искусно направляла беседы в нужную ей сторону. Уже в 1810 году ей удалось впервые получить важную информацию о предстоящих переговорах между Пруссией и Францией, направленных против России; она узнала о планах Наполеона провести агрессивные действия против России и о намерениях австрийского канцлера Меттерниха заключить сепаратный мир с Наполеоном. Благодаря её информации удалось отодвинуть эти планы от реализации.
Графиня отправляла императору депеши, подписываясь как «Сивилла». Она оказалась намного более умной и влиятельной фигурой, чем её супруг, быстро завоевав признание на международной политической арене. Именно Дарья диктовала своему мужу важные сообщения для столицы. В 1812 году, после назначения графа Ливена в Лондон, её салон стал местом встречи выдающихся личностей, среди которых были герцог Веллингтон, французский посол Шарль Морис Талейран и поэт лорд Джордж Байрон. Дарья имела доступ как к летней резиденции английского короля Георга IV в Брайтоне, так и к Букингемскому дворцу, где её сын, родившийся в 1819 году, был крещён в честь Георга IV.
Покорила Меттерниха
В сентябре 1814 года супруги Ливен по решению императора посетили Венский конгресс, на котором был провозглашён мир после наполеоновских войн. Император Александр I стремился занять ключевые позиции в политике Европы, но австрийский канцлер Меттерних замышлял свои интриги и затруднял действия российского монарха. Подкуп не принёс желаемого успеха, и Александр I поручил Дарье использовать своё женское обаяние, чтобы добиться необходимой информации. Это задание она выполнила блестяще. Меттерних влюбился в графиню, и их любовная переписка продолжалась целое десятилетие. Канцлер делился с ней своим мнением о политической ситуации, а Дарья бережно записывала его комментарии для императора.
Историки по сей день устанавливают, действительно ли графиня любила Меттерниха: их роман постепенно сошел на нет, когда отношения Австрии и России стали обостряться. Официально разрыв совпал с новым браком канцлера, после чего княгиня в гневе потребовала вернуть ей 279 написанных ей им писем. Однако до этого она уже была награждена орденом Св. Екатерины 2-й степени, который вручил ей лично Александр I. Император отметил Александру Бенкендорфу: «Ваша сестра покинула Россию молодой женщиной, а теперь я вижу в ней состоявшегося государственного деятеля».
Фото: Persona Stars; Legion-media; Wikipedia
В Туманном Альбионе
В октябре 1812 года, благодаря усилиям своей супруги, граф Ливен получил пост посла в Лондоне, который на тот момент был одним из важнейших для России. В Лондоне Дарья серьезно занялась дипломатической и разведывательной деятельностью.
Она организовала светский салон, который в течение 22 лет, с 1812 по 1834 год, пользовался популярностью среди членов королевской семьи, парламентских деятелей и знаменитостей Европы, став местом неофициальных встреч. Благодаря своему уму и энергии Дарья Христофоровна фактически стала главой посольства, превзойдя мужа как в дипломатическом, так и в политическом отношении.
Её деятельность по добыванию информации не ограничивалась рамками салона; она была желанным гостем в Букингемском дворце, где в опочивальне короля Георга IV висел её портрет. В 1819 году, когда Дарья родила сына в Лондоне, она дала ему имя Георгий в честь короля, который согласился стать крестным отцом, утверждая, что они, правда, похожи как две капли воды. Однако, сплетники окрестили ребёнка «сыном Конгресса», намекая на его возможного настоящего отца, канцлера Меттерниха.
Знатные жители Лондона отмечали, что графиня Ливен стала первой женщиной-иностранкой, завоевавшей такую высокую репутацию среди представителей политической элиты, что ей удавалось постоянно получать информацию о всех значительных событиях в британском обществе. Полученные данные графиня передавала непосредственно российскому императору, используя тайный канал, известный только им двоим.
В 1808 году, во время Эрфуртского свидания французского и русского императоров, Талейран, наполеоновский министр иностранных дел, вышел на Александра I с предложением о сотрудничестве в интересах России. Чтобы иметь представление о потенциальном информаторе, царь поручил Сивилле встретиться с Талейраном. Будучи знакома с ним, она предупредила царя, что у француза главная цель — заработать деньги, и предоставит лишь общеизвестные факты, не имеющие особой ценности. И правда, в течение года Талейран, скрывая своё имя в дипломатической переписке под псевдонимами Кузен Анри, Юрисконсульт, Анна Ивановна и Книгопродавец, сообщал Александру I только малозначительные сведения о планах Наполеона, за что получал огромные суммы.
Орден за дипломатию подушек
В сентябре 1814 года по личному приказу Александра I супруги Ливен прибыли в Вену для участия в Венском конгрессе, в ходе которого было объявлено о завершении наполеоновских войн и наступлении мира. С исчезновением Наполеона из политической сцены Александр I собирался занять его место и стать главной фигурой в Европе. Однако канцлер Меттерних, опасаясь усиления России, начал собственные манипуляции, пытаясь сорвать инициативы российского императора. Александр I пытался подкупить Меттерниха, назначив ему тайную пенсию, но канцлер использовал средства, оставаясь верен своей линии.
Чтобы узнать о планах Меттерниха, известного ловеласа, Александр I решил задействовать его слабость к красивым женщинам и поручил Сивилле его соблазнить.
29 ноября 1814 года, в торжественной обстановке, министр иностранных дел России Нессельроде по приказу императора представил графиню Меттерниху, хозяину Венского конгресса. Увидев Дарью, канцлер влюбился в неё безумно и стал целовать её руки в знак восхищения. Не было никаких сомнений, что Меттерних по уши влюбился в неё. Дарья, следуя заранее отработанному сценарию поведения, сохраняла пафос дистанции и довольно холодно ответила на его чувства.
Меттерних обожал танцы, и узнав, что Дарья — поклонница вальса, бесспорно, пришел в восторг, и балов на Венском конгрессе стало гораздо больше, чем заседаний по главным вопросам.
Поскольку кружась в вальсе, получать информацию затруднительно, встречи влюблённых переместились в загородный дом канцлера, где они стали более интимными. На следующий день после свидания с канцлером, важные сведения, добытые Дарьей в ходе такой «дипломатии подушек», она докладывала императору.
Таким образом, Александр I узнал о тайных переговорах Меттерниха с министром иностранных дел Англии Робертом Каслри и прусским канцлером Карлом Августом фон Гарденбергом. На этих встречах обсуждалось согласие на временную оккупацию Саксонии пруссаками, при условии, что Пруссия объединится с Австрией и Англией для противодействия российским планам в Польше.
12 января 1816 года в Санкт-Петербурге Дарье Христофоровне (именно ей, а не её супругу-послу!) Александр I вручил орден Св. Екатерины 2-й степени за её заслуги перед Отечеством.
Салоны Дарьи Ливен
Уже на фоне европейских путешествий Дарья Христофоровна начала организовывать собственные салоны, присоединяясь к самым влиятельным личностям европейских столиц. Интересно, что на её вечерах нередко собирались представители самых разнообразных политических течений.
Дарья Христофоровна не выделяла никого, но при этом искусно собирала необходимую информацию, ненавязчиво выведывая намерения дипломатов и политиков касательно России. Её светские салоны в ту эпоху называли обсерваторией для наблюдений за Европой. Деятельность княгини оказала особое влияние на российскую дипломатию, в то время как она сама оставалась желанным гостем на любом европейском вечере. Французский историк Франсуа Гизо отмечал:
Мужчины и женщины, тори и виги, высшие лица и светские денди искали её, желая сделать её частью своих салонов, ценя честь быть принятыми ею.
Страсть и долг
В семье Ливенов родилось шестеро детей, однако среди современников не утихали разговоры о том, что не все они были отпрысками её законного супруга. Например, их сын Георгий был крещён в Лондоне наследным принцем Георгом IV. Во время церемонии сам король заметил, что малыш невероятно на него похож.
Эксклюзивные романы и связь Дарьи с великим князем Константином Павловичем и князем Петром Долгоруковым также были неоднократно упомянуты. Однако после смерти мужа Ливен открыто не скрывала своих афер, позволяя себе флиртовать с известными дипломатами и получать важные сведения. Так, среди её любовников значились австрийский канцлер Меттерних и французский премьер-министр Франсуа Гизо.
Увы, финал жизни Дарьи Ливен оказался вдали от сказочного завершения, компенсирующего её яркую молодость. В 1857 году, уже в преклонном возрасте, она заболела бронхитом, который привёл к осложнениям. Перенёсшая мучительные дни, она скончалась на руках верного Гизо и сына Павла. Узнав о её смерти, мнения современников разделились: одни вздохнули с облегчением, другие погрузились в скорбь. Как выразился Проспер де Барант, на Дарью можно было положиться. И она действительно оставалась верна своей стране, независимо от места своего нахождения и окружения.
Шпионка или жертва заговора: почему с Мата Хари адвокаты так и не смогли снять вину
Рядом с красивым мужем, молчаливо сопутствовавшим своей молодой жене, Дашенька заметно выделялась своей живостью ума, бойким характером, изысканностью манер и остроумием. Она завела небольшой, но изысканный салон для избранных. Избранными в этом контексте оказались, как правило, дипломаты, иностранные посланцы и зарубежные гости, которые считали за честь проводить вечера в компании женщины, обедающей во время торжественных приемов за столом с императрицей.
В этой высокопрофильной компании она ярко описывала своих гостей. Присутствующие восхищались её живыми рассказами о событиях, а особенно внимательно слушал её министр иностранных дел граф Нессельроде. Но стоит ли ограничиваться намеками в деле, которое уже два века тайной не является? Очаровательная Дарья Христофоровна Ливен, урожденная Бенкендорф, стала первой профессиональной разведчицей в России.
Первоначально её деятельность была беззаботной и основанной на интуиции, позже она начала действовать по указаниям и с наставлениями. Опыт накапливался, а международная обстановка накалялась…
В 1810 году графа Ливена направляют в Берлин в качестве посла. Разумеется, с женой. Или же, наоборот, её отправляют вместе с мужем — теперь это уже не угадать. Снова открывается салон для дипломатов, проходят торжественные приемы на государственный счёт, жизнь бьёт ключом. И в Санкт-Петербург летят письма с информацией о планах союзников.
Расцвет и закат
Нового работника ценят и бережно хранят: за полгода до наступления Наполеона князя фон Ливена отправляют послом в Лондон, чтобы удалить его от военных фронтов и поместить в центр закулисных сражений. Именно здесь Дарья раскрылась во всей своей мощи! Слава о русском салоне распространилась по всему миру. Каждый высокопоставленный гость Лондона считал своей обязанностью отметиться в салоне «Сивиллы дипломатов», как называли её в британской прессе.
Послушать новости, случайно произнести что-нибудь значительное, чтобы никому не ударить в грязь лицом. И результаты впечатлили. Христофор фон Ливен снова сопровождал императора на международных встречах, разумеется, вместе с женой.
Благодаря её интуитивным подсказкам и напоминаниям во время Аахенского и Венского конгрессов практически без сопротивления удалось утвердить выгодный для России вариант Священного союза, Польша вошла в состав Российской империи, а русский император стал польским королём.
В целом, всё шло хорошо, но в какой-то момент удача отвернулась от нашей героини. Виной тому стала её натура: вместе с докладными записками министру Нессельроде она направляла письма подругам с язвительными описаниями своих вечеров. Её остроты становились международными анекдотами, и вскоре поднялся гром. Англичане не оценили остроумие жены посла, и Ливенов срочно вернули на родину.
Христофору было поручено продолжить дело своей матери, налаживать отношения с цесаревичем, а Дарья открыто заскучала. Похоже, шпионская деятельность действительно была её призванием, влечение, ожидаемое от неё, оставалось не применённым. Она, прикрываясь плохим самочувствием из-за климата, переехала в Баден-Баден лечиться без мужа. Объявив себя жертвой интриг и сплетен, она быстро перебралась из целебных вод в Париж и восстановила прежние знакомства.
Нашлись и новые связи. Местный премьер-министр Гизо стал её защитником, и неподалёку от Елисейских Полей открылся новый салон. Однако политика постнаполеоновских властей не давала Дарье развернуться по настоящему: их интересы касались в основном внутренних проблем, а опускаться до банального шпионства княгине было не с руки. Несмотря на это, ей продолжали оказывать почести, ценили и навещали, но её талант постепенно уходил в небытие. В Париже она тихо завершила свой жизненный путь.
