— Да, у нас даже есть заботливо сохранённая фотография. Это произошло в 1964 году, когда Марлен Дитрих, величайшая актриса и певица, посетила Москву в рамках своего мирового гастрольного турне и провела здесь несколько концертов. Константин Георгиевич в тот период переживал трудные моменты между двумя инфарктами, но, не успев оправиться после болезни, он сразу же заявил, что обязательно посетит её концерт — ведь она была его любимой актрисой!
Марлен Дитрих и Константин Паустовский: история одной фотографии
Фотография, на которой Марлен Дитрих стоит на коленях перед Константином Паустовским, вероятно, известна многим. Если вы не видели её в музейных экспозициях писателя, то уж в социальных сетях она точно появилась. Но что же действительно запечатлено на этом выдающемся снимке? Что происходило в 1964 году, когда актриса и певица выступала в Советском Союзе?
Эта мировая знаменитость, имевшая знакомства с Эрнестом Хемингуэем и Эрихом Марией Ремарком, была немалой поклонницей советского писателя Константина Паустовского.
Любимые писатели Дитрих
Марлен с детства увлекалась чтением, и её первым всепоглощающим литературным интересом стал Иоганн Вольфганг фон Гете. В 1920 году, будучи всего лишь 19-летней, она покинула родной Берлин для продолжения музыкального образования, не имея тогда в своих планах стать актрисой, хотя уже носила короткое и выразительное имя Марлен. Этот переезд для неё оказался одновременно серьёзным испытанием и источником радости, поскольку её путь лежал в Веймар, город, в котором жил и творил Гете.
Второй её литературной любовью стал поэт Райнер Мария Рильке. Хотя они и были современниками, актриса так и не успела встретиться с ним, что, к сожалению, мучило её до самой смерти. Погружение в творчество Рильке совпало с её разочарованием в мечте стать профессиональным музыкантом: из-за чрезмерных нагрузок у Марлен воспалилось сухожилие на безымянном пальце, лишив её способности играть на скрипке. Это и подвигло её попробовать себя в актёрском искусстве. На первом прослушивании в театральной школе она читала стихи Рильке, что стало предзнаменованием её звёздной карьеры.
Став известной актрисой, Марлен познакомилась с Эрнестом Хемингуэем и Эрихом Марией Ремарком. Она впервые встретила Ремарка в Венеции в 1935 году, что положило начало их сложным, но полным чувств отношениям. В этом контексте Дитрих страстно читала Ремарку стихи своего любимого поэта, что безусловно покорило его сердце. Позже он описал их отношения в своём романе «Триумфальная арка».
И вот где в этом перечне находится Паустовский. Всё оказывается просто: став уже известной, Дитрих влюбилась в него после прочтения его рассказа «Телеграмма», переведённого на английский язык. Эта краткая, но печальная история о молодой женщине, переехавшей в город и забывшей о своей матери, живущей в деревне, глубоко впечатлила её.
Гастроли в СССР
В 1964 году Марлен Дитрих приехала в Советский Союз с гастролями. Журналисты, окружившие её в аэропорту, стали задавать вопросы о том, с кем она бы хотела встретиться. На эти вопросы актриса ответила довольно искренне, заявив, что мечтает познакомиться с Паустовским. Общение с журналистами продолжалось больше часа и было для неё познавательным.
«Когда мы подъезжали к моему отелю, я уже узнала всё о Паустовском. Позже я прочитала оба тома его «Повести о жизни» и была совершенно очарована его прозой. С этого момента я почувствовала некий долг — поцеловать руку писателя, который создал эти произведения», — написала она в своей книге.
Встреча Марлен Дитрих и Паустовского
Во время визита Дитрих в СССР у Константина Паустовского были серьезные медицинские проблемы — он восстанавливался после инфаркта. Поэтому, когда переводчица на её концерте в Центральном доме литераторов сообщила, что писатель находится в зале, Дитрих была сильно удивлена.
После концерта Марлен попросили не покидать сцену. И неожиданно к ней поднялся Константин Паустовский.
«Я была так потрясена его присутствием, что, не сумев произнести ни слова по-русски, нашла единственный способ выразить ему своё восхищение — опустилась перед ним на колени», — рассказывала она о своей встрече с писателем.
Однако самостоятельность в поднятии на ноги актрисе не удалось, так как её концертное платье было слишком тесным. В этом ей помогли как Константин, так и доктор, который следовал за ним из-за его здоровья. Несмотря на возражения врачей о том, что его состояние не позволяло ему посещать концерты, писатель проявил упорство — она была его любимой актрисой, и он очень хотел быть зрителем её выступления.
Константин подарил Марлен свой сборник произведений «Потерянные романы», и она продолжила знакомую с его литературой. «Он — лучший из русских писателей, которых я знаю. Я встретила его слишком поздно», — позже писала Дитрих.
Встреча в Центральном доме литераторов
В 1964 году, в рамках своего мирового гастрольного турне Марлен Дитрих приехала с концертами в Советский Союз. В аэропорту её окружили журналисты с камерами и стали задавать множество вопросов. «С кем или чем вы хотели бы встретиться в СССР?» — спросил один из репортеров. Ответ на этот, казалось бы, простой вопрос оказался неожиданно искренним: «Я хотела бы встретиться с вашим писателем Паустовским — это моя мечта».
В то время Константин Георгиевич был болен: его только что выписали из больницы после инфаркта. Но произошло чудо: непосредственно перед выходом на сцену Дитрих узнала, что Паустовский находится в зале. Когда концерт подошёл к завершению, Марлен оставили на сцене.
И вдруг по лестнице поднялся Паустовский. «Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии сказать ни слова по-русски, я решила выразить своё восхищение, опустившись перед ним на колени», — описала позже Дитрих в своей автобиографической книге «Рассуждения».
Этот момент и запечатлён на знаменитом фото. Затем произошла несколько комическая ситуация: платье актрисы оказалось столь узким, что она не смогла подняться самостоятельно. Константин Георгиевич и его доктор помогли ей встать.
Любимая актриса Паустовского
Падчерица писателя, Галина Арбузова, поведала, что Марлен Дитрих была актрисой, которую Константин Георгиевич обожал — он не мог пропустить её выступление в Москве. Несмотря на возражения врачей, считающих, что Паустовский ещё слишком слаб, писатель настоял на своём и отправился на концерт в сопровождении жены и своего личного врача Виктора Абрамовича.
На память об этой встрече Марлен Дитрих оставила писателю фотографию с автографом. В ответ Константин Георгиевич подарил ей свой сборник «Потерянные романы», оставив при этом следующую подпись: «Марлен Дитрих, если я напишу рассказ, подобный ‘Телеграмме’, я посвящу его Вам».
Автор: Eddy
Свидетель революций
— Скрывал ли Паустовский своё происхождение? Судя по всему, у него были польские дворянские корни.
— Он искренне рассказал об этом в «Далёких годах», и, как ни странно, всё прошло довольно спокойно. В отличие от моего отца, Алексея Арбузова, который происходил из древнего дворянского рода и всю жизнь боялся этого. Когда в 1930 году он представил пьесу «Класс», его разнесли в порошок. Писали, что некий «дворянчик» хочет «присоседиться» к рабочему классу. Отец бежал в Москву, но этот страх остался с ним навсегда.
У Константина Георгиевича, напротив, не было такого страха. Он сам был очень типичным разночинцем и покинул этот мир, будучи магнатом неравнодушным к страданиям народа. Он встретил Февральскую революцию с неподдельным восторгом, как и многие представители интеллигенции того времени.
— Как он относился к Октябрьской революции? Этот вопрос сейчас особенно актуален, когда мы отмечаем её 100-летие.
— Он её не принял. В последнее время были обнаружены фрагменты его дневников, записи 1920 года. Несмотря на то, что не уверена, что это настоящие дневники, скорее, это наброски для повести, они отлично передают его состояние духа. Например, такие слова: «Такого глухого, чугунного времени Россия ещё не знала. Как будто земля умыта запекшейся кровью. Ухмылка великого хама». Это же крик отчаяния!
В Политехе его „крестил” Маяковский
Паустовский сильно тоскует по старой России. Как-то раз он пришёл в ужасном настроении и выразился следующим образом: «Самая большая вина большевиков в том, что они уничтожили русский народ». Он говорил, что раньше рабочего класса не могло быть и речи — они были величественными и красивыми, с колоссальным чувством собственного достоинства. Множество из них исчезло.
А как он страдал за сохранение старых природных видов, знакомых и любимых нами благодаря картинам великих русских художников! Однако это было бесполезно: под Тарусой сейчас совсем ничего не осталось, даже Ильинский омут, описанный им в одноименном рассказе — вокруг всё застроено дачами.
— Вы обсуждали с ним причины революции, почему она произошла?
— Обсуждали, у него была собственная теория по этому поводу. Он верил, что революции возникают спонтанно. Он сам рассказывал, что за три-четыре дня до Февральской революции ничего не предвещало её. Страна жила спокойно и мирно, никто ничего не искал. И вдруг начались хлебные бунты. Всё стало цепляться друг за друга. Паустовский, если хотите, верил в стихийное проявление воли революций.
— Из ваших слов выходит, что известный советский писатель Паустовский не был правоверным советским гражданином?
— Совершенно верно! Перед глазами у меня есть немало примеров. Например, после выхода альманаха «Литературная Москва», где были опубликованы несколько острых по тем временам рассказов, о произошедшем доложили Хрущёву, который организовал так называемую встречу «под шатром» за городом. Там были члены редколлегии «Литературной Москвы», включая Паустовского. Хрущёв устроил им настоящую разнос. Как вспоминал сам Константин Георгиевич, он ничего подобного не видел: Хрущёв кричал, оскорблял всех и вся. Досталось даже Мариэтте Шагинян за её очерки об Армении, которые кто-то счёл антисоветскими. Хрущёв заявил ей, что у неё «не голова, а фаршированная колбаса». Когда же член редколлегии, поэтесса Маргарита Алигер, лауреат Сталинской премии, известная поэмой о Зое Космодемьянской, выразила несогласие с Хрущёвым, Константин Георгиевич завидовал её отваге — казалось, Хрущёв сейчас сломает стол от злости.
Когда Паустовский и его мама вернулись после этой встречи, он устроился на своём любимом месте, у двери, и просто заплакал. Чтобы увидеть его в таком состоянии, я ни разу не могла, ни до, ни после. Когда он успокоился, сказал: «Бедная Россия, в чьих руках всё оказалась». Он был совершенно раздавлен этой историей.
— Но как, при таких взглядах, Паустовскому удалось остаться в советской литературе и добиться успешной карьеры?
— Я сама часто задумывалась об этом. У Константина Георгиевича существовали несколько правил, от которых он никогда не отступал. Главное заключалось в том, чтобы держаться как можно дальше от власти. Он невероятно любил Бабеля, но часто повторял, что тому не следовало дружить с «большими людьми», как и Мандельштаму. Сам Константин Георгиевич предпочитал общаться с обычными людьми — это не была поза, а искренний принцип жизни.
Точно так же Паустовский всегда старался держаться подальше от общественной жизни, утверждая, что когда в сталинское время начинали следить за человеком, нужно было немедленно уезжать куда угодно, в далёкие края. Тот, кто следовал этому совету, выживал. Это правило также строго следовал обожаемый им Пришвин. Константин Георгиевич всегда с улыбкой рассказывал, как однажды Пришвина попросили выступить на заседании Союза писателей. Пришвин удивлённо всматривался вокруг и переспросил: «Ась? Чтось?» Все понимали, что это была игра, но отводить его к трибуне было просто невозможно.
Долгожданная встреча Марлен Дитрих и Константина Паустовского
После концертного выступления в Центральном доме литераторов работники московского клуба писателей сразу же заинтересовались, чем бы хотела заняться артистка, или какое место она хочет увидеть — Кремль, Большой театр или Мавзолей?! Но самым желанным для Марлен был, конечно же, её идол, Константин Паустовский.
«Я мечтала увидеть советского писателя Константина Паустовского. На протяжении долгих лет это была моя мечта!» — отметила Дитрих в разговоре.
Трудно представить, насколько силен был шок среди писателей, ведь как могла мировая звезда заинтересоваться «каким-то Паустовским»?! В клубе моментально послышались тревожные шепоты. Даже председатель клуба был не менее потрясён, чем другие. Однако, вскоре он куда-то поспешил уйти.
Вечером Константин Паустовский был розыскан. Он сам заявил, что желает увидеть ту женщину, которая оказала на него такое сильное впечатление своим творчеством. Вопреки указаниям врачей, он направился в зал и ждал, когда на сцене появится она.
Марлен рассказала, что перед концертом к ней подошла её «очаровательная переводчица Нора» и ошеломила её новостью: Константин Георгиевич находился в зале вместе с женой. Дитрих вышла на сцену взволнованной и слегка нервной.
Концерт прошёл великолепно, и вскоре актрису попросили остаться на сцене. По ступенькам к ней поднялся писатель. Непосредственно в тот момент Марлен, воодушевлённая, но преисполненная эмоций, без слов, просто опустилась на колени. Увидев руку Паустовского, она щедро осыпала её поцелуями и некоторое время прижимала к своему лицу, не скрывая слёз радости.
«Я была так потрясена его присутствием, что, не имея возможности произнести на русском ни слова, я выбрала единственный способ выразить ему своё восхищение — опустилась перед ним на колени», — рассказала о встрече Дитрих.
В этот волнующий момент вся аудитория замерла в тишине. Затем, слегка стыдясь, Марлен медленно встала, и зал встал вместе с ней. Чей-то женский голос пронзил тишину восхищённым криком, и весь зал вскоре разразился бурными овациями.
Звезда акцентировала внимание на том, что была очень обеспокоена его состоянием здоровья и надеялась, что он немедленно вернётся в больницу и отдохнёт. Супруга Паустовского убедила немку, что это будет лучше для него. Марлен Дитрих была безмерно потрясена тем, какие усилия приложил писатель, чтобы увидеть её.
После того, как потрясённый Паустовский был усажен на своё место, а в его глазах блеск уже появился, Марлен с лёгкостью рассказала о своих чувствах.
Она поделилась, что прочитала много его книг, но самой запоминающейся для неё стал рассказ «Телеграмма», который ей довелось на удачу прочитать на немецком языке. Быстро смахнув последнюю слезу, актриса уверенно произнесла: «С тех пор я чувствовала нужду поцеловать руку писателя, который написал этот рассказ. И эта мечта осуществилась! Я счастлива, что мне это удалось».
Марлен Дитрих ушла из жизни 26 лет назад в возрасте 91 года. Жизнь этой немецкой актрисы была насыщенной событиями, о которых можно рассказывать долго.
Отрывок рассказа «Телеграмма»
«Октябрь был на редкость холодный, ненастный. Тесовые крыши почернели. Спутанная трава в саду полегла, и, несмотря на это, только один маленький подсолнечник у забора продолжал цвести, нисколько не желая осыпаться. Над лугами тащились цеплявшиеся за облетевшие ветлы тяжёлые тучи, из которых без конца сыпался дождь. По дорогам стало невозможно ни проходить, ни проехать, а пастухи прекратили гонять стадо на луга».
Главное фото: Инстаграм ricetallhk
